Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]

— Ладно, Матвей, — Бобков не выдержал. Тип войны ты не знаешь. В любом случае, против регулярной армии наши не пляшут. С воздуха раскатают и ракетами, из-за горизонта добавят. Для наглядности представь, что ты на севастопольскую базу напасть собрался. Тебя к ней, ближе, чем на сто миль не подпустят.

— Семен, я ж не возражаю. Но спецов и ракет на каждую посудину даже у янки не хватит. Разорятся. Посмотри на Ирак и Афган. Скоро главное будет что? Те же моджахеды, только на море. Посмотри на Сомали. А нам нужно что-то подобное, но выучкой получше и численностью поболе. И такое, что бы нас по миру не пустило. А это означает поголовная военная подготовка всех гражданских, с 16 до 40. И мобилизация, с вооружением судов и вертолетов, когда придет жопа… А поскольку денег у нас не густо, то гражданских надо не призывать, что бы они дачи твоим полковникам и майорам строили, а брать на сборы и подготовку. Муштра и шаг строевой — не нужны. Им тактику давать надо и методику действий малыми группами, на практике отрабатывать. Командной вертикали в условиях вялотекущего локального конфликта, с внезапными обострениями у тебя все равно не будет, так что их нужно учить действиям в отрыве от командования и баз. Давать навыки оценки ситуации и принятия решений. Рыбаков к войне на море готовить, а прочих, как морскую пехоту и группы рейнджеров. Ну и бригаду или несколько батальонов профи постоянно держать, для особо важных задач. И пару-тройку кораблей покрупнее. Типа сторожевиков или фрегатов.

Семен вздохнул, — Бригада это ладно. Но с поголовным обучением… Ты не погорячился? Военруков в школу опять сажать. Отбытие номера будет, а потом все на автомат, как баран на новые ворота глядеть будут.

Матвей досадливо поморщился, — Нет, не так. Сажаешь в каждом городке или поселке инструктора. Он и с матчастью ознакомит и тактику прочтет. Поселок не Москва, все друг друга знают. Ребят готовить по кварталам. Воевать если что — кварталами и будут. Старшие на месте определятся, по итогам обучения, а инструктор утвердит. Чтоб с занятий не бегали — занятия, хотя бы в первый год — два делать платными. Причем не пять копеек, для проформы, а из расчета хорошей зарплаты. Так же и со сборами. Весь квартал, раз в год, на неделю на практические занятия на полигон и пару раз на месте — оборона поселка, высадка, посадка на суда. Подогнал сейнер к берегу и тренируй на здоровье. Склад с легким вооружением в каждом поселке организовать. Чтобы, если труба зовет — все под боком было. Для всех судов провести ревизию и определить заранее, как и чем перевооружать, в зависимости от задачи. С экипажами тоже регулярные занятия проводить. Тогда они заранее будут знать и тактику и как из своего сейнера сторожевик или патрульное судно за полдня сделать, где вооружение взять, причем не у черта на рогах, а у себя в поселке или в ближайшем порту, как установить, как использовать.

Вот тогда, по зеленому свистку у нас не десяток сейнеров будет, а сотня. Причем знающих, что и как делать и тысяч семьдесят рейнджеров. Пусть не профи, но и не партизан дурных, которые на своих же фугасах подрываются. А для усиления будет бригада твоих морпехов и несколько фрегатов. Вот тогда это сила будет. Так что давай, через три недели, жду тебя с планом развертывания военно-патриотической подготовки.

Глава 3. Турция. Осень 201Х

Турецкие курды добились своего. Отели на побережье от Анталии до Кемера стояли пустыми. Туризм окончательно заглох. Хозяева инфраструктуры, «заточенной» под туристов, потеряли последние надежды. Массово закрывались магазины, распродавались дома. Цены на недвижимость рухнули. Отель на побережье можно было купить по цене прошлогодней квартиры. Но желающих не было. Совсем. Хозяева просто бросали недвижимость и уезжали.

В аккуратных приморских городках быстро появлялся дух запустения. Молчаливые дома, пустые улицы, выгоревшие на солнце газоны. Аккуратные палисадники и клумбы зарастали бурьяном. За зиму море нанесло мусора, который никто не убирал. Теперь оно размывало пляжи. В некоторых местах берег отступил к гостиницам, и в сильные шторма волны заливали первые этажи зданий.

Миллионная Анталия, росшая как на дрожжах в девяностых теперь была переполнена безработными. Молодежь, от безысходности сколачивалась в банды. Те начинали делить сферы влияния. На улицах иногда постреливали. Полиция особо не церемонилась, но понимая предел своих возможностей, старалась без нужды не лезть в превратившиеся в закрытые гетто целые районы. Боевики курдов, а с ними и остальные представители этой народности совсем ушли с побережья, поднявшись в горы. Рисковать, туда лезть, кроме военных никто не решался. Одиночки исчезали без следа, но в последний год в горах все же стреляли не так активно. Можно сказать, что курды затихли, но это затишье носило какой-то нехороший характер.

Единственной живой отраслью осталось рыболовство, но оно позволяло только с трудом свести концы с концами. Рыбаков ощутимо прибавилось и небольшие сейнеры стали пользоваться хорошим спросом. Прибрежные поселки скидывались и в складчину покупали одно-два суденышка, которые могли прокормить поселок.

В Западной Турции дела обстояли немного лучше. Работа была, но ее было мало. Турецкий экспорт неуклонно падал. И хозяева предприятий, которым кризис не оставлял выхода, потихоньку сокращали расходы, выкидывая на улицу лишних и сокращая зарплаты оставшимся. Прокормить семью становилось труднее, хотя полной безысходности не наблюдалось. Люди затягивали пояса и терпеливо ждали, когда тяжелое время пройдет.

Ситуация колебалась в неустойчивом равновесии. Потом, задним числом, говорили, что Турция наверно смогла бы выйти депрессии. Если бы не Европа.

Эгоизм европейцев, который они предпочитают называть индивидуализмом, сыграл против них. Для Европы тоже наступили тяжелые времена. Но если турки, условно говоря, теряли один долларов из двух оставшихся, то европейцы один из пяти. Что не делает для владельца пяти баксов, ситуацию менее трагичной. Турбокапитализм закончился очень внезапно и кризис с размаха ударил по Европе. Население, привыкшее к «социалу» и хорошо оплачиваемой работе было недовольно и требовало от вождей действий. А экономика — сокращения дотаций и рабочих мест. И где найти работу для уволенных и деньги на пособия пенсионерам? В конце-концов у Европы был третий по величине в мире, после США и Китая, внутренний рынок. Но большинство того, что продавалось на нем, производилось за его пределами.

Следовало возвращать назад производства.

И как именно? Товары, произведенные в Европе, не выдерживали конкуренции с азиатскими. Предприятия легкой промышленности поменяли прописку еще в конце прошлого века, и ушли за пределы континента. Осталось только те, что выпускали товары с высокой добавленной стоимостью. Оружие, тяжелое машиностроение, авиационная и морская техника. Ну и, разумеется, услуги, сфера обслуживания.

Теперь, когда безработица росла, европейские власти, прикинув возможные варианты, пошли с единственного козыря, оставшегося на руках.

Директива о закрытии внутреннего рынка Евросоюза, поставленная на голосование в Европарламенте, отдалась в Турции, Индии и Китае звоном погребального колокола. Для китайцев и индийцев это был сильный, но не смертельный удар. В конце концов, оставались Штаты, Азия и Африка.

Но Турция… Представитель Турции в Евросоюзе, умолял сделать исключение для Турции. Если бы это помогло, он не колеблясь, встал на колени. Но жесты значения не имели. При всем желании политики Старого Света не смогли бы пойти ему навстречу. Наряду с массой сомнительных достоинств, демократическая система имеет один неустранимый недостаток — выборность власти. Ладно бы выборы проходили раз в пятнадцать-двадцать лет, но в Европе они происходят гораздо чаще. Политик, голосовавший против увеличения рабочих мест, в Европе был политическим самоубийцей. Исходя из этого, итоги голосования были предрешены.

Говоря простым языком, Европа уволила Турцию.

Строительные и торговые компании, швейные и обувные предприятия, мастерские встали сразу. Десятки тысяч предприятий в Турции разорились в течение недели. Десятки миллионов турков одномоментно лишились работы. И люди вышли на улицы. Взбешенное население намеревалось высказать властям все. Толпы осаждали правительственные здания, муниципалитеты и полицейские участки. То, что демонстрации были стихийными, только усугубляло. Когда толпы на улицы выводит партия, можно понять, чего хочет руководство. Можно попытаться договориться с лидерами, в конце концов, подкупить или запугать. Но если его нет? Как договориться с народом? Разве что предложить ему работу.

Но именно этого предложить не могли. В такой ситуации для взрыва достаточно малейшей искры.